80 лет форы [СИ -- версия от 26.03.2010] - Сергей Артюхин

- Так мы же используем для этого ЭВМ Особой группы, да?

- Да, товарищ Сталин. Однако мы разделили обязанности: особые ЭВМ только взламывают шифры, а собственно шифровки раскодируют наши вычислители, предоставленные ГРУ, Генштабу и штабам фронтов. Непосредственно сейчас это многократно уменьшает объём секретной корреспонденции и уменьшает время получения штабами данных радиоперехвата. Кроме того, эти вычислители позволяют дезинформировать немцев о наших подлинных возможностях в дешифровке, а в перспективе - массово производить собственные ЭВМ для применения в военном деле, науке и промышленности.

Есть еще и такой немаловажный фактор, как тот, что мы сможем применять больше особых ЭВМ для других, не менее, а может даже и более важных проектов. Например, для расчетов в ракетных проектах или проекте, курируемом товарищем Берия.

- Хорошо, товарищ Устинов. Продолжайте.

- Таким образом, подытоживая касательно электроники, радиотехники и вычислительной техники, можно однозначно сказать, что еще чуть-чуть и у нас появится весьма существенный отрыв в данных отраслях, причем отрыв практически непреодолимый, - Устинов вытер платком пот со лба. В главном кабинете страны было весьма жарко. Глотнув воды, он продолжил.

- Хорошая ситуация с моторостроением и автомобильной промышленностью. Полученные образцы несомненно весьма сильно нас в этом продвинули. И хотя сейчас разворачивать производство легкового транспорта нецелесообразно, но после нашей победы мы разгромим на автомобильном рынке и американцев, и французов... да всех разгромим.

- Так все хорошо? - Сталин строго посмотрел на Устинова.

- Дело в том, что многие модели мы можем воспроизвести почти полностью. Вот, например, эту, - покопавшись, нарком достал из портфеля фотографию старого доброго ВАЗ 2108, известного также как "восьмерка". Раньше сие творение отечественного автопрома принадлежало старшему сержанту Гнобяке, из бригады генерала Соломенцева.

- Замэчателно, товарищ Устинов. Но, я так понимаю, что далэко не все машины мы можем повторить, да?

- Да, товарищ Сталин. Но это и не удивительно, они там, - Устинов неопределенно махнул рукой, - в автомобили чуть ли не суперЭВМ засовывают. Да и двигатели, и трансмиссия, и прочее - тоже совсем другого уровня. Мы к этому придем, конечно, просто не сразу.

- Что-нибудь еще по этому вопросу?

- Грузовой автотранспорт. Вот эту модель мы уже начали выпускать на Горьковском автозаводе для нужд армии, - Устинов продемонстрировал Сталину фото старенького МАЗа, невесть как оказавшегося в распоряжении снабженцев бригады. Еще некоторые модели пока слишком дороги, но со временем мы их используем. Есть еще...

- Пожалуй, что хватит по данной тематике, товарищ Устинов. Чем еще порадуете? Вот, про станки расскажите, - вождь остановил Устинова на полуслове, наткнувшись в просматриваемой паке на интересную тему.

- О, конечно, товарищ Сталин. Благодаря полученным образцам, мы уже в ближайшее время сможем совершить настоящий прорыв в станкостроении! Давайте я вам кое-что покажу, - Устинов, отложив папку, вновь полез в глубины своего портфеля.

- Вот! - нарком вытащил на свет тонкую папку и протянул ее вождю. Тот с интересом раскрыл ее и углубился в чтение. В течение этого процесса на его лице снова появилась довольная улыбка, становящаяся с каждой минутой все более широкой.

- И мы дэйствително можем это сделать? - Сталин поднял голову и с прищуром посмотрел на Устинова. Тот, не отводя глаз, уверенно ответил:

- Да, товарищ Сталин. Но не все сразу, конечно. К примеру, до обрабатывающих центров нам еще довольно долго, сначала нужно значительно улучшить уровень имеющейся у нас техники, особенно вычислительной. Но станки с ЧПУ мы сможем делать уже довольно скоро. А лет через десять-пятнадцать будем создавать гибкие автоматизированные производства. После этого никакие США нас уже не догонят.

- Хорошо работаете, товарищ Устинов. Значит, оборудование особой группы вам помогло, да?

- Конечно. Но значительная заслуга подобных успехов не только в оборудовании и станках особой группы. Мы получили значительное количество информации из нескольких ЭВМ, принадлежащих учившихся ТАМ на заочных отделениях. Причем, нам довольно сильно повезло. Таковых довольно много, несколько десятков, и среди них мало "повторяющихся", - нарком, видя непонимающий взгляд Сталина, пояснил:

- Они учатся на разных направлениях и специальностях. Есть металлурги, есть инженеры-автоматизаторы, есть химики и другие. И почти у каждого на ЭВМ огромное количество информации.

- Надо бы товарищей солдат-студентов нам за хорошую учебу наградить, Дмитрий Федорович. Как вы думаете?

- Да-да, конечно, товарищ Сталин. Вся эта информация была просто бесценной. Но тогда хочу еще особо отметить товарища Кравченко.

- Поясните, - вождь встал и начал неторопливо прогуливаться вдоль стола.

- Дело в том, что, начиная с 2004 года, группа энтузиастов собрала огромную библиотеку научно технической литературы, перенесенной на электронные носители информации. Товарищ Кравченко на своей рабочей ЭВМ собрал полный комплект данной библиотеки на момент переноса.

- Дэйствително? И насколько огромная?

- Десятки тысяч томов по технике и естественным наукам. И не просто собрал. У него образцовая библиотека с каталогами и классификаторами, и он сумел организовать работу с этой библиотекой с других ЭВМ рабочей группы и с обычных телетайпов. Именно по его предложению, для хранения, поиска и доведения до получателей информации было организовано так называемое бюро научно-технической информации. Сам Кравченко назначен научным руководителем этого бюро.

- Звучит так, что товарищу Кравченко надо Сталинскую премию давать. И высокое звание Героя Социалистического труда, да?

- Да, товарищ Сталин. Именно так.

- Что ж, хорошо. Но давайте теперь о положении с фармацевтической промышленностью...

* * *

Несколько часов спустя, Устинов вышел из кабинета Сталина выжатый как лимон. Уйдя от "сути" к деталям и углубившись в подробности, вождь гонял наркома словно на экзамене, расспрашивая и интересуясь абсолютно всеми достижениями и промахами новой промышленности. За эти часы Устинов успел достать все до единого документа и фотографии из своего объемного портфеля. Но, судя по всему, сталинский нарком экзамен своему начальнику сдал. По крайней мере, когда Дмитрий Федорович уходил из кабинета, Сталин выглядел довольным.

В принципе, было понятно, почему. Промышленность и наука уверенно двигаются вперед, причем со все возрастающей скоростью, а самое неприятное - положение с проектированием реактивных самолетов было, прямо сказать, не очень - вождь довольно легко принял, единственно поинтересовавшись, принимаются ли меры по исправлению ситуации и как обстоят дела с самолетами поршневыми?

Услышав положительные ответы по этим вопросам и просмотрев некоторые документы, напрягшийся было Сталин вновь расслабился и заулыбался.

Так что сегодня все прошло неплохо. Задумавшись, идущий по коридору Устинов едва не врезался в направляющегося в главный кабинет страны Берию.

- Лаврентий Павлович, добрый день.

Нарком внутренних дел остановился и протянул Устинову руку.

- И вам здравствуйте, Дмитрий Федорович. Вы с совещания?

- Да. Отчитывался товарищу Сталину о состоянии дел.

- Надеюсь, все хорошо? - Берия внимательно смотрел на Устинова из под очков. Вопрос он задал не из праздного любопытства. Если все плохо, то Сталин может быть не в настроении и отчитываться самому Берии будет гораздо сложнее. Но это вряд ли. Глава НКВД регулярно получал сведения о состоянии дел в новой промышленности, и там вроде как все было очень даже ничего.

- Да-да, хорошо, более чем. Надеюсь и у Вас?

- Тоже неплохо, Дмитрий Федорович. Я полагаю, мы с Вами увидимся послезавтра, на большом совещании?

- Да, конечно, Лаврентий Павлович. До свидания.

- Всего хорошего.

Берия еще некоторое время постоял, глядя в след Устинову. После чего развернулся и решительным шагом отправился в кабинет к Самому. У него с курируемым проектом все было далеко не так хорошо, как у наркома новой промышленности. А этому самому проекту - атомному проекту - Сталин придавал весьма большое значение.

22 марта 1942 года.

Расположение советских войск рядом с городом Сигет, Румыния.

Капитан Васильев смотрел на прибывшее в его роту пополнение и недовольно хмурился. Молодые лица, обстрелянных практически нет. Всего три человека бывали в бою. Остальные - молодежь, прошедшая курс молодого бойца.

Совсем не равнозначная замена его погибшим орлам. Вот только выбора все равно нет. Что дают, то и бери.

Перетасовав взводы, чтобы в каждом отделении было хотя бы по одному - два опытных бойца, Васильев отправился к штабу. Неторопливо шагая, он вдруг заметил в руках одного из солдат гитару. На душе сразу стало еще поганей. Сразу вспомнилось, как на его глазах погиб молодой кудрявый парнишка, так хорошо певший песни Антонова. Раненый Прохор Соловьев бросился под танк со связкой гранат. Даже хоронить было нечего.